Ричард Рорти - «Философия и Зеркало природы». Комментарии.

[hitthelimit]

Сколько я себя помню, мне всегда хотелось заглянуть за занавес, посмотреть, что по другую сторону экрана. Не было такой сказки, истории, которую я не хотел бы вычерпать до самого дна. Вопросы «зачем?» и «что дальше?» всегда были моими самыми любимыми. Со временем эта врожденная черта приобрела форму паранойи — узнать, понять, что за чертой. Этакий аналог  третьего кадавра профессора Выбегайло, только в виде «почемучки».

 

Сегодня, знакомясь с творчеством очередного мыслителя, я, наученный опытом всей жизни, уже ищу не ответ на свое неизбывное «почему?», а только лишь линию среза интроспекции, флажки, обозначающие черту, за которую человек не смог заступить. В итоге в списке знакомств появляются две неизменные галочки: одна — удовлетворение, что такой предел обнаружен, вторая — разочарование, что ответа на вопрос все равно нет.

Прочтение этой книги стало для меня вызовом. Я склонен выдавать щедрые кредиты доверия под обещание собеседника/автора разобраться. Рорти превзошел всех, с кем я имел дело до сих пор. Так четко и бескопромисно о сущности квалия не говорил никто. Глава вторая «Личности без умов» просто очаровала меня. В системе моих взглядов понимание сущности собственных состояний занимает центральное место, и я тут же сказал себе — читай дальше, этот человек вычерпает сказку до дна. Ага, сейчас...

Прежде, чем перейти к основной цитате, я все-таки не могу не отдать должное Рорти как тонкому анализатору и мыслителю. Он скурпулезно разобрал все нюансы отношений философов всех времен к проблемам обоснования, различения, ментального и прочих, и организовал свои выводы в строгий линейный ряд, упорядочив существенное и отбросив несущественное, что было у бехивеористов, релятивистов, позитивистов в рамках новейших философских подходов.

Но, и увы, философ остался философом. В лице Рорти, я полагаю, мы имеем блестящий пример того, как блестящий аналитический ум находит оптимальный выбор в рамках уже предложенных многочисленных подходов, но оказывается не в состоянии преодолеть рамки, в которых все эти подходы вызрели. Это, в сущности, различает прямое понимание и понимание вычислением, как мне кажется. Рорти «вычислил» невозможность дихотомии «ментальное — материальное» методом скурпулезного разбора воображаемых ситуаций. Его заключение

«...я предлагаю, чтобы мы отказались от взгляда, согласно которому мы обладаем непоправимым познанием благодаря некоторому специальному отношению к специального рода объектам, называемым „ментальными объектами".»

при всей его очевидной правильности выглядит для меня скорее расчетным, нежели прямым пониманием. Я так считаю потому, что прямые понимания такого рода, уж если они приходят, не позволяют человеку остановиться на полдороге, они обязательно заставят его попытаться заглянуть по другую сторону занавеса.

Но в конце книги я нахожу то место, которое меня по настоящему интересует:

«Страх науки, „сайентизма", „натурализма", самообъективации, обращения посредством слишком большого знания в вещь, а не в личность, есть страх, что весь дискурс станет нормальным дискурсом. То есть это страх, что найдутся истинные или ложные ответы на каждый вопрос, который только можно задать, так что человеческая ценность будет заключаться в знании истин, и человеческая добродетель окажется просто обоснованной истинной верой. Это пугает, потому что это отсекает возможность того, что появится что-либо новое под луной, возможность того, что человеческая жизнь заключается в поэзии, а не просто в размышлении.

Но опасности анормальному дискурсу исходят не от науки или натуралистической философии. Они исходят от скудного питания и секретной полиции. Если есть библиотеки и праздный досуг, разговор, начатый Платоном, не кончится самообъективацией — не потому, что некоторые аспекты мира или человеческих существ избегли участи объектов научного исследования, но просто потому, что свободный и праздный разговор порождает анормальный дискурс так же спонтанно, как костер — летящие искры.

Если мы рассматриваем познание не как сущность, которая должна быть описана учеными или философами, а как право верить по существующим стандартам, тогда мы на правильном пути к рассмотрению разговора как окончательного контекста, в рамках которого должно быть понято познание. Фокус при этом сдвигается с отношения между человеческими существами и объектами их исследования на отношение между альтернативными стандартами обоснования и отсюда — к действительным изменениям в этих стандартах, которые производятся интеллектуальной историей.

Тот факт, что мы можем продолжать разговор, начатый Платоном, без обсуждения тех тем, которые хотел обсуждать Платон, иллюстрирует различие между трактовкой философии как голоса в разговоре и трактовкой ее как предмета, Fach, поля профессионального исследования.»

С одной стороны, у меня нет претензий к сути изложенного. Человек таки добрался до экрана и провел по нему рукой. Но это же только увертюра! Страх самообъективизации, хотя и столь очевидный — это не совсем то, что по другую сторону экрана. В рамках столь блестяще обоснованной им релятивности статуса субъекта в мире можно не опасаться прихода времени, когда истины убъют право человека на флуд.

С другой стороны, меня озадачивает, как человек с такими аналитическими способностями может остановиться у экрана, и даже не поинтересоваться самой возможностью заглянуть за него. Это и есть пример предельной личной интроспекции в отдельно взятом случае. Можно возразить, что Рорти — блестящий философ, и нет смысла требовать от него большего. Но тут кроется парадокс: само его исследование имеет характер всеобщности, хотя и утверждая тотальное право частного на жизнь, в самом себе скрывает обоснование, против которых Рорти так храбро и убедительно сражался. Это наша карма: иметь неявные обоснования своих выводов за экраном, за линией среза интроспекции. Наконец, это просто глупо: быть смертным, но вести себя, как бог. Все выводы Рорти имеют атемпоральный и статичный смысл и не привязаны к человеку непосредственно, что естественно и похвально для классической философии, но совершенно бесполезно для самого человека.

Уж если оставаться философом, то не следовало приводить мысль футуристического плана о безоблачных перспективах существования человека в условиях наступления всеобщей рационализации, так как такого рода прогноз не покрывается исчерпывающим образом смыслом — абстрактно верных - умозаключений Рорти. Рорти, вольно или невольно, сводит функционирование психики человека к возможности анормального дискурса, но дискурс — вторичный продукт психики, как и межсистемная коммуникация в целом. Первичным для психики скорее является встроенное стремление к самостабилизации методом наименьших затрат. Здесь философия заканчивается, равно как она никогда и не начиналась — для реальности. Но это уже Зазеркалье...

 

PS И снова не могу отдать должное уму Рорти. Вот это его предсказание точно сбывается:

 

«Вероятно, философия станет чисто наставительной, так что самоидентификация философа будет характеризоваться только в тер­минах книг, которые читаются и обсуждаются, а не в терминах проблем, которые должны были быть решены. Вероятно, будет найдена новая форма систематической философии, которая не имеет ничего общего с эпистемологией, но которая, тем не менее, делает нормальное философское исследование возможным.»

 

Не берусь судить о калибре, но по сути, а может быть, даже на шаг впереди, именно таким философом является уважаемый Болдачев, максима которого так и гласит: все, что сказал философ — верно по определению. Тем более это верно, если ты бог и бессмертен :)

 

 

Comments

[hitthelimit.livejournal.com]

“Теоретически это возможно.»
Не обязательно следовать в фарватере моих мыслей. Достаточно их понимать и принимать для справки. Я не думаю, что я прав.

«Наверняка, попутно будет получены и модели, доказывающие возможность бесконечного усложнения.»
Или — или. Что это за усложнение, которое не наблюдается во вселенной? А ведь пора бы.

«Допустим, механизмы стабилизации не так фундаментальны.»

А они и не фундаментальны. Они — частные, в зависимости от конкретной системы. У всех открытых систем есть пределы для этих механизмов, так как они не могут быть переведены в изолированные (идеальные) без потери системообразущих характеристик.

«...но рационально действовать он уже не станет, т.к. формирование программ действий инициировальсь психической энергией, исходящей от базовых инстинктов, а развитие психики уже оторвалось от этого механизма.
Так что-ли?»

Да. В системе самозависимых процессов психики на этом уровне формирование мотивации не очевидно. Более того, отражение указывает на полную детерминированность психического процесса, и именно этого прямого видения, по моей версии, психика не выдержит. Можно возразить, что такое понимание и сейчас можно встретить. Нет, можно встретить только это знание — а это большая разница. Для достижения такого понимания у обычной психики слишком сильны защитные механизмы. А вот понимание убивает. И оно станет доступно вместе с волной технического усиления когнитивных возможностей мозга. Люди станут перед выбором: пытаться прорваться в область многообещающих возможностей с большим риском погибнуть или остаться неконкурентноспособными тупицами. Это будет еще та драма...

«Дальнейшее отражение реальности придется строить поодталь от края пропасти, улучшая отражение вширь, но не принципиально, так, чтобы не прыгнуть в пропасть.»
Это не выбор системы, когда выбора нет. Выбор может быть того типа, что я упомянул выше. Например, под действием страха, но только пока еще не соображаешь, что к чему.

«Единственный способ узнать — подождать.»
Хм. Я бы остановил прогресс... :)
Я полагаю, что мою гипотезу можно сформулировать в математически корректном виде и попытаться найти решение. Скорее всего, задача будет относиться к некоторому классу систем, и решение долно быть выведено через вычислимость, как для задач класса Р, NP и так далее. Если решение будет положительным, то прогресс следует остановить немедленно — любой ценой. (Можно смотреть на это как на шутку).

«Мое утверждение заключалось в том, что этот принцип нельзя непосредственно применить к мозгу, не обобщая его и не подменяя понятия физики.»

В одной из статей, посвященных этому принципу, я видел примерно следующее: это единственный универсальный принцип реальности. Реальности, а не математики (физика без аппарата математики — ноль).

«Если я делаю заключение на высоком уровне неинтроспектированных понятий, его следует воспринимать на этом уровне.»

Сорри, этот уровень у меня ассоциируется с низким IQ :) Заставить меня воспринимать это именно так не получится :) Заключения на высоком уровне просто обязаны быть интроспектированными. А на низком — не выходить за рамки предположений. Впрочем, возможно я неправильно вас понял.