“...это выделение будет иметь смысл только в феноменологии но не в породившем эти текств алгоритме.”
Феноменология и есть смысл. Смысл — это различение. Феноменология — надстройка над алгоритмом, значит, различение в феноменологии указывает на различение в алгоритме, если бы последнего не было, не могло бы быть и первого, и вся наша конструкция рушится. Так что я не могу с вами согласиться. Не забывайте: я говорю об алгоритме как об идее и как о нефеноменальной развертке. Это я к тому, что слишком тонкий лед — строить анализ на феноменальных различиях. Текст романа выделен именно на развертке алгоритма, а вот его феноменальное выделение - вторично. Вы же пытаетесь осуществить нисходящий смысловой анализ, впадая в ту же ошибку, что и интерпретаторы неравенств Белла. Если мы останавливаемся на детерминизме тропности развертки, то все ограничивается одним слоем, и мы не сталкиваемся с межуровневой проблемой (эмерджентности). Все, что над этим слоем — майя, феноменология в виртуальном смысле. Экран, картинки, отражение. Никакого детерминизма.
«...несколько феноменологий могу быть напиханы только в экспоненциально разрастающееся дерево, но не в обычный развивающийся алгоритм.»
Возможно, это не важно для наших конструкций. В том смысле, что наша онтология на это никак не отреагирует. Мы пока хотим понять соотношение феноменологии и порождающего ее уровня. Для простоты можно считать, что процесс идет «один к одному». Точно, как в классическом КА. Мы можем так считать, пока не столкнемся с принципиальными концептуальными проблемами.
«Поиск» смысла в рамках феноменологии — это и есть парадокс марионетки. И это занятие было бы совершенно непонятным, если бы слово «поиск» не было взято в кавычки. Потому что это никакой не поиск. Это отражение локальной развертки алгоритма, уже свершившейся. Есть принцип, еще более сильный, чем тропный: принцип фатальности. То, как развернется тропность, не имеет вариантов. Об этом нам говорит эксперимент с отложенным квантовым ластиком. Феноменальный мир кажется неограниченно богатым и вариабельным, однако богатство ограничено кофигурацией развертки, подпадающей под тропность, а вариабельности и вовсе нет.
Да, и я согласен с тем, что «тропность самообусловлена но не относительна».
В целом, я думаю, пора сосредоточить свое внимание на сути феноменальности, особенно в том месте, где она не выдерживает проверку на «самостоятельность» — при столкновении с квантовым миром. Первое, что я заметил, это сохранение самоподобности от уровня к уровню. Я бы назвал это принципом сохранения самоподобности. Это то, что фиксируется математикой. Например, обратная связь. Кажется, банально. Но вспомним, что от уровня к уровню в феноменальной реальности принцип детерминизма не действует, или скажем так: принцип действует, но нет детерминизма. Еще один математический феномен. Каким-то образом, то, что однажды задано на развертке алгоритма, сохраняется на всех уровнях в неизменном функциональном виде. Не является ли принцип самоподобности той самой майя — феноменологией нашей реальности? В самом деле, простая, хотя и справедливая констатация тавтологичности феноменальной реальности оставляет нас без ответа, даже на интуитивном уровне, относительно того, откуда она все же берется. Представление феноменологии, как надстройки самоподобных правил над всеми возможными выделениями локальных участков нефеноменальной реализации алгоритма, дает нам глоток воздуха в этой регрессивной битве. Имеется в виду то, что алгоритм уже развернут согласно некоторым правилам, и их количество ограничено алгоритмом-идеей. Этого, кажется, достаточно. Эти же самые правила прилагаются к произвольным выделениям алгоритмической развертки, самоподобным образом являя феноменологию. Естественно, такая концепция проще ассоциируется со схемой «один к одному».
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
Феноменология.
Date: 2012-05-28 09:19 pm (UTC)Феноменология и есть смысл. Смысл — это различение. Феноменология — надстройка над алгоритмом, значит, различение в феноменологии указывает на различение в алгоритме, если бы последнего не было, не могло бы быть и первого, и вся наша конструкция рушится. Так что я не могу с вами согласиться. Не забывайте: я говорю об алгоритме как об идее и как о нефеноменальной развертке. Это я к тому, что слишком тонкий лед — строить анализ на феноменальных различиях.
Текст романа выделен именно на развертке алгоритма, а вот его феноменальное выделение - вторично. Вы же пытаетесь осуществить нисходящий смысловой анализ, впадая в ту же ошибку, что и интерпретаторы неравенств Белла. Если мы останавливаемся на детерминизме тропности развертки, то все ограничивается одним слоем, и мы не сталкиваемся с межуровневой проблемой (эмерджентности). Все, что над этим слоем — майя, феноменология в виртуальном смысле. Экран, картинки, отражение. Никакого детерминизма.
«...несколько феноменологий могу быть напиханы только в экспоненциально разрастающееся дерево, но не в обычный развивающийся алгоритм.»
Возможно, это не важно для наших конструкций. В том смысле, что наша онтология на это никак не отреагирует. Мы пока хотим понять соотношение феноменологии и порождающего ее уровня. Для простоты можно считать, что процесс идет «один к одному». Точно, как в классическом КА. Мы можем так считать, пока не столкнемся с принципиальными концептуальными проблемами.
«Поиск» смысла в рамках феноменологии — это и есть парадокс марионетки. И это занятие было бы совершенно непонятным, если бы слово «поиск» не было взято в кавычки. Потому что это никакой не поиск. Это отражение локальной развертки алгоритма, уже свершившейся. Есть принцип, еще более сильный, чем тропный: принцип фатальности. То, как развернется тропность, не имеет вариантов. Об этом нам говорит эксперимент с отложенным квантовым ластиком. Феноменальный мир кажется неограниченно богатым и вариабельным, однако богатство ограничено кофигурацией развертки, подпадающей под тропность, а вариабельности и вовсе нет.
Да, и я согласен с тем, что «тропность самообусловлена но не относительна».
В целом, я думаю, пора сосредоточить свое внимание на сути феноменальности, особенно в том месте, где она не выдерживает проверку на «самостоятельность» — при столкновении с квантовым миром.
Первое, что я заметил, это сохранение самоподобности от уровня к уровню. Я бы назвал это принципом сохранения самоподобности. Это то, что фиксируется математикой. Например, обратная связь. Кажется, банально. Но вспомним, что от уровня к уровню в феноменальной реальности принцип детерминизма не действует, или скажем так: принцип действует, но нет детерминизма. Еще один математический феномен. Каким-то образом, то, что однажды задано на развертке алгоритма, сохраняется на всех уровнях в неизменном функциональном виде. Не является ли принцип самоподобности той самой майя — феноменологией нашей реальности? В самом деле, простая, хотя и справедливая констатация тавтологичности феноменальной реальности оставляет нас без ответа, даже на интуитивном уровне, относительно того, откуда она все же берется. Представление феноменологии, как надстройки самоподобных правил над всеми возможными выделениями локальных участков нефеноменальной реализации алгоритма, дает нам глоток воздуха в этой регрессивной битве.
Имеется в виду то, что алгоритм уже развернут согласно некоторым правилам, и их количество ограничено алгоритмом-идеей. Этого, кажется, достаточно. Эти же самые правила прилагаются к произвольным выделениям алгоритмической развертки, самоподобным образом являя феноменологию. Естественно, такая концепция проще ассоциируется со схемой «один к одному».